писатели юбиляры 2021 года
28 июля — 125 лет со дня рождения русского писателя, фольклориста Бориса Викторовича Шергина (1896-1973).
В годы Великой Отечественной войны в московских госпиталях часто можно было встретить пожилого человека с седой бородой, который таким непривычным для Москвы архангельским говорком, легко срывающимся на пение, рассказывал раненым солдатам древние былины и дивные истории о своих земляках поморах. Это был известный сказочник и писатель Борис Викторович Шергин (ударение на первый слог). Солдаты забывали о своих ранах, слушая истории о двинских корабельщиках и кормщиках, о беломорских промысловиках и сказителях.
«Волшебник русской речи», «сказитель земли архангельской», «поэтическая душа Севера» и даже «поморский Гомер» — всё это о нём, самобытном сказочнике и удивительном рассказчике
Б.В. Шергине.
Родился он в Архангельске 28 июля 1893 года в морской семье. Отец был корабельным мастером. Он и дома находил применение своему таланту. Прекрасно делал модели морских судов, расписывал в доме двери, ставни, столы, крышки сундуков. В доме Шергиных часто бывали мореходы, коренные поморы. Мальчик любил слушать их рассказы и былины.
Мама писателя, Анна Ивановна, была потомственной поморкой. «Маменька мастерица была сказывать, как жемчуг слово у неё катилось из уст. Дома или на лодке, куда она поедет — всё поёт», — вспоминал Борис Викторович.
Когда Борис стал постарше, его дома стали учить читать и писать. Отец хорошо рисовал и написал сыну азбуку, целую книжку. В азбуке — корабли и пароходы, рыбы и птицы — всё разрисовано красками и золотом. В школу Боря пошёл, уже хорошо умея читать и писать. Больше всего он успевал, учась в языках, совсем не давалась ему математика, из-за неё и не любил он школу.
С 10 лет, отправляясь каждое лето с отцом в Белое море, Борис видел, как поморы непременно брали на промысел с собой сказочника. Сказителем был друг отца, штурман дальнего плавания Пафнутий Осипович Анкундинов, которого Шергин называл одним из первых своих учителей. Ему запомнилось, что Анкундинов своим красноречивым словом что хотел, то и творил с людьми. Захочет, чтобы плакали, — плачут. А сам о себе он говорил: «Артели в море пойдут, мужики из-за меня плахами лупятся. За песни да за басни мне с 18 годов имя было и отчество», то есть почёт и уважение.
В автобиографии Б.В.Шергин напишет: «Легендарные истории, сказки я любил повторять дома и где-нибудь в кругу сверстников».
Увлекался юный Шергин и рисованием, как отец. Но юноша после окончания гимназии не сразу делает выбор — рисование или литература, сомневается.
Только в 1913 году страсть к искусству пересиливает, и он поступает в Строгановское училище и успешно учится живописи и графике. Его приняли на 1 курс, но уже к Новому году за успехи перевели на третий.
Как праздник вспоминал Шергин годы учёбы в училище. В Москве оценили не только его способности художника, но и талант сказочника. Он часто выступает с устными рассказами о Севере в библиотеках и клубах.
Интересно то, как создавал свои произведения Б.В.Шергин. Прежде чем написать текст произведения на бумаге, он рассказывал его в разных аудиториях, внимательно наблюдая за реакцией слушателей и как бы отшлифовывая, совершенствуя произведение. И только после многократного устного рассказывания записывал текст. Само сказывание было для Шергина процессом творчества.
В 1917 году после окончания училища молодой человек возвращается в Архангельск и работает в местном Обществе изучения Русского Севера, а затем в кустарно-художественных мастерских.
А в 1919 году с ним случилось несчастье: попал под трамвай и потерял правую ногу и пальцы левой ноги. Любимая девушка его покинула.
В 1922 году Шергин окончательно переезжает в Москву на постоянное жительство. Здесь он 8 лет работал в институте детского чтения.
В 1924 году в Москве начали выходить книги Бориса Викторовича Шергина. Первой была «У Архангельского города, у корабельного пристанища» — сборник старин, былин, песен. Иллюстрации к книге он рисовал сам. В этих сказках Шергина живут добрые, трудолюбивые люди. Все они мастера разных ремёсел: корабельного, морского, рубки леса, резьбы по дереву. Живётся им нелегко, но они добры, благородны, великодушны.
Вторая книга Шергина — «Шиш Московский» (1930 год). Это цикл небольших сказок о забавных приключениях ловкого Шиша – бродяги, который умел провести и попа, и царя, и добра молодца. Шергин собрал более 100 поморских сказок о Шише. Получилась целая «скоморошья эпопея о проказах над богатыми и сильными». В сказках Шергина Шиш веселый и жизнерадостный. «На лбу рыжий хохол, глаза, как у кошки. Один голубой,
другой как смородина. Нос кверху». Таким он изображен на обложке книги «Сказки о Шише».
Чтобы послушать небывальщины о проделках Шиша в исполнении Бориса Шергина, перед радиоприёмниками застывали тысячи слушателей – аудитория была самая разная, а успех необычайный: и интересно, и весело, и поучительно.
После этой книги к Борису Викторовичу пришла настоящая писательская слава. В числе первых литераторов его приняли в 1934 году в Союз писателей.
В третью книгу писателя «Архангельские новеллы» вошла знаменитая сказка «Волшебное кольцо», в 1979 году ставшая мультфильмом.
Самая большая и представительная книга Шергина — «Запечатленная слава». В неё вошли лучшие новеллы и были, сказки про Шиша Московского и старины. Её называют «хрестоматией по культуре русского Поморья». Герои
рассказов Шергина – это чаще всего люди, связанные с морем, с
кораблестроением: кормщики, плотники – корабельщики, штурманы, народные умельцы, художники…- мужественные и самоотверженные люди. Борис Викторович писал: «Люблю про тех сказывать, кто с морем в любви и согласии».
Несколько лет спустя после «Запечатленной славы» вышла книга «Гандвик – студеное море». Шергин сам иллюстрировал свои книги; мастерил к ним суперобложку, переплет и форзац.
Писал он и пейзажи, которые специалисты называли «небесными» и считали, что Шергин «не только кистью владел, а и технику живописи знал так глубоко, как и сейчас не каждому ведомо». Художник расписывал печи, прялки, блюда, ложки, туеса. Писал иконы, которые раздаривал друзьям.
Все военные годы Шергин жил в Москве, переносил все тяготы военных лет, выступал с чтением своих рассказов в московских и подмосковных госпиталях. Ему исполнилось 50 лет, когда он начал терять зрение. Чуда исцеления ждать не приходилось.
После войны Шергин жил с братом в огромной коммунальной квартире, занимал неудобную, с высоким потолком комнату с железной кроватью. На столе перед кроватью — стопка чистой бумаги и карандаши. На стене — написанные им картины и рисунки, большая модель поморской ладьи, сделанная руками отца…
Последние 15 лет жизни Борис Шергин был слеп. Но творческий дух его не покидал никогда. Каждый вечер он взбирался на второй этаж, где жила машинистка, и диктовал. Сам он многие годы жил очень скромно и небогато, ожидая очередного издания своих книг. Любимым словом Шергина было «радость». Хотя жизнь его была необычайно трудной.
Умер писатель в 1973 году . Умер, как и жил, тихо, спокойно. Была
поздняя осень, конец октября, любимое время года Бориса Викторовича.
Могила его на Кузьминском кладбище на окраине Москвы. Отыскать её непросто: ничем не выделяется она. На надгробии – только: «Борис Викторович Шергин» и годы жизни.