27 января — 90 лет со дня рождения русской поэтессы Риммы Фёдоровны Казаковой (1932–2008).

Её называли музой российских композиторов — она была автором стихов многих популярных песен: «Мадонна», «Безответная любовь», «Музыка венчальная», «Ненаглядный мой», «Ты меня любишь» и т.д. В её стихах, узнаваемых и таких искренних, звенели радость и любовь. Это всеобъемлющее чувство осталось в её сердце навсегда.
Революция, Электрификация, Мировой Октябрь – получалось Рэмо. Так назвали родители будущего поэта Казакову. На более привычное — Римма она сменила своё имя в 20 лет. И вскоре, после выхода первого сборника «Встретимся на Востоке» стихи Риммы Казаковой начала переписывать от руки вся страна.
Ах, не ставьте мне в вину
грех прекрасного разлада!
Повернуло на весну!
Ну, а может, так и надо?..
«Она ворвалась в шумную компанию шестидесятников с Дальнего Востока, произвела фурор — красивая, заводная, талантливая!..» — вспоминают о ней друзья. Это была счастливая эпоха, когда поэты читали стихи по телевидению, на площадях и стадионах. На знаменитые вечера в Политехе, где она выступала вместе с Е. Евтушенко, Б. Ахмадулиной, Р. Рождественским, выстраивались многотысячные очереди. Песни на её стихи исполняли практически все звёзды советской эстрады. Её любовной лирикой зачитывались юноши и девушки всей страны. А сама о себе Римма Казакова писала: «Я многое в жизни смею, и с этой звездой во лбу, как целый народ, имею историю и судьбу».
Творческая судьба Риммы Казаковой, казалось бы, сложилась вполне благополучно. Более двадцати поэтических сборников, любимые народом песни, официальные должности, общественная работа… А в личной жизни — страдание, постоянный страх за любимого сына, подсевшего на наркотики, душевная боль, полоса забвения, разочарования. «Жизнь меня била и лупила, как хотела», — признается она однажды.
Её поэзию называют исповедальной и глубоко лиричной. Особенно это относится к любовной лирике поэтессы. Наверное, поэтому её строки, полные нежности и тепла, так легко перекладываются на музыку.

В какой-то миг неуловимый,
неумолимый на года,
я поняла, что нелюбимой
уже не буду никогда.

Что были плети, были сети
не красных дат календаря,
но доброта не зря на свете
и сострадание не зря.

И жизнь — не выставка, не сцена,
не бесполезность щедрых трат,
и если что и впрямь бесценно —
сердца, которые болят.